RE(c)-Play

Название: RE(c)-Play – 0 – Opening
Автор: Элья Бронски
Фандом: ДжЕ
Жанр: РПС, АУ, Ангст \ Романс слегка приправленный редкой
комедией и огромным количеством флаффа.
Предупреждение: Само-перевод и нет беты!
Герои \ Пары: Пин с намеками на Акаме и возможно ПиКаме (еще не решила), хотя вы ведь в курсе, что я АКамеПин-шиппер, да?)) *намек*
Рейтинг: от PG-13 до NC-17 в дальнейших главах
Содержание: Джин так и не возвращается в Jimusho из «короткого путешествия в Л. А. поучить английский». Вместо этого он попадает в автокатастрофу, а под конец лечения появляется Ямапи, что бы забрать его обратно в мир шоу-бизнеса.
От автора: Прошу прощения за весь ангст и "жоскую" лексику и характеры. Не собиралась писать такой темный фик с нашими любимыми светлыми и позитивными джоннисами, но он пришло само, и я не смогла отбиться. Что касается пар и характеров героев – те, кто читает другой мой макси-фик (ALTернативу), возможно узнают их. Оно меня не отпускает даже тогда, когда сама Жвачка не пишется из-за какого-то странного «райтерс-блока» (как видите – я прекрасно пишу и перевожу что угодно, кроме Жвачки*рыдаит*). Может, этот фик – еще одна версия ALTернативы, кто знает)).

= 0pening
OPENING.
0.
Когда мне сказали, что ты в больнице после автокатастрофы, я решил – это шутка. Ты – прикован к кровати? Ты – полу слепой? Это тот самый ты, которого я знаю уже столько лет? Тот самый Баканиши, который пищал от единственного прикосновения к ключице и ржал над собой и всеми вокруг? Тот самый Джин, который вилял задницей перед камерой и одним подмигиванием скашивал с ног половину зрителей?
Тогда я не мог в это поверить. Так что предпочел выкинуть из головы этот мусор и сделал мысленную пометку: позвонить тебе и рассказать эту дурацкую шутку – чтобы посмеяться вместе над теми, кто поверил. Ты ни разу не ответил на мои звонки. Наши друзья позабыли тебя еще раньше – когда ты так и не вернулся из «короткой поездки в Л.А. поучить английский». Я спрашивал твой новый номер – они и тогда его не знали, и, подозреваю, до сих пор не знают.
Я все еще не могу поверить даже сейчас, когда тороплюсь по коридорам крохотной больницы, спрятанной на окраине Токио. Я вот-вот тебя увижу, но я еще не готов. Я боюсь, что убегу оттуда при одном взгляде на твое прикованное к кровати тело и закрытые глаза и никогда больше не вернусь. Никогда.
Я никогда не брошу тебя. Больше никогда. Я могу говорить всем, и тебе, в особенности, что мы всего лишь «самые-самые лучшие друзья», знающие друг друга ну о-очень давно. Я лжец. Я только теперь понял это – когда мне сказали, что я могу тебя потерять. Когда я услышал ни от кого иного, как от самого Джонни-сана (!), что ты болен, и что я должен навестить тебя в этой убогой больнице.
Он сказал, что ожидает тебя через два дня на собрании в Jimusho. Касательно твоего возвращения и создания новой команды. Я не знаю, чего он ждет, может – чуда? Я проверил твою медкарту, прежде чем идти в палату. Признаю – я трус, я пытался оттянуть чертов момент, когда увижу тебя в том состоянии. Я все еще тот же трус, которого ты знал – даже сейчас я боюсь подумать (и тем более – сказать вслух) – о твоем здоровье.
Воздуха! Хочу свежего воздуха, и без белого, пожалуйста!
Боже, помоги! Вот твоя дверь. Дверь в твою палату, хорошо хоть – персональную, только на тебя одного.
Распахнутая дверь открывает вид на койку с желтыми простынями и покрывалом солнечно-оранжевого цвета. Покажите того идиота, который подобрал такие издевательские цвета для твоей палаты! Красные занавески на окне, радостный зелененький коврик у койки…
И ты. Бледный. Глаза закрыты. Укрыт одеялом до самого подбородка. Заостренные черты лица. Сухие побелевшие губы. Ввалившиеся щеки. Темные круги под глазами. Ты какой-то плоский, маленький и тощий под всеми этими тяжелыми покрывалами, тебя можно потерять на фоне этой неуместно веселой комнаты – среди всего этого разноцветья и огромных предметов мебели.
- Кто?.. – твой голос надламывается.
- Джин, это я – Ямашита…
- Пи… - Ты слабо улыбаешься. Твои глаза широко распахиваются, и ты пытаешься разглядеть потолок. Старательно. Потом улыбка пропадает, ты закрываешь глаза и поворачиваешь голову в моем направлении.
- Как ты тут, Джин?
- Нормально, - ты опять пытаешься улыбнуться, но у тебя не получается, ты морщишься от отвращения. – Бесполезно. Я бесполезен, - ты поджимаешь губы и сильно жмуришь закрытые глаза. – Знаешь, он звонил мне утром. Сказал – я должен вернуться и работать на него… Снова, - ты презрительно фыркаешь и киваешь в моем направлении. – Как думаешь, Пи? Стоит ли?
- Э? – очень умно.
Уж прости, Джин, но я больше беспокоюсь за твое состояние, чем за то, что там планирует для нас Джонни-сан. Да, для нас, но я не могу сказать и буквы про эту «новую команду». Я бы и сам не заговорил – не хочу. Хочу свалить отсюда подальше вместе с тобой и никогда не видеть эти уродские рожи. Обнять тебя и никогда не отпускать. Но пока я еще не могу себе этого позволить.
- Ямапи? Ты – тут?
- Да, Джин. Я думаю. Вообще-то, я думаю, ты должен слушать только себя, и больше никого, даже меня не слушай. Чего хочешь ты? Могу поспорить, ты бы спрятался и зализал раны, а не слушал этого старого козла с его «иди на сцену вилять задницей». Прячься. Лечись. Отдыхай. Я удивлен, что ты вообще думаешь над его предложением всерьез. Ты…
Я хотел добавить «ты слеп», но так и не смог себя заставить – с тобой я становлюсь трусом и лжецом.
- Ты..? – ты рефлекторно распахиваешь глаза, и твой пустой взгляд пугает меня чуть не до обморока.
- Джин? – я прерываю тебя на полуслове и, похоже, зря. Ты отворачиваешься, закрывая глаза, и снова фыркаешь.
- Пи, я слеп, а не глух. Хочешь сказать, я слеп – говори. Не надо колебаться… - ты сухо всхлипываешь. – «Колебаться »*. Это моя старая песня, помнишь? Ты всегда говорил, что я истерю, когда пою.
- Баканиши, ты истеришь сейчас. Прекрати немедленно и возьми себя в руки! – Может, ты и болен, но мне тоже дурно. От этой мрачной атмосферы, и от твоего пустого взгляда, и от агонии на твоем лице. – Это – не тот Баканиши, которого я всегда знал. Или ты прекращаешь изображать хрупкий цветочек, слишком слабый и хилый что бы смеяться над любой ерундой, или…
- Или что? – Ты жалко фыркаешь.
- Я ухожу. Можешь доводить кого-нибудь другого. Я не куплюсь на твои подначки, - я не собираюсь уходить, но делаю вид, что громко топочу к двери и, демонстративно скрипнув, распахиваю с громким «Бамс!». – Ja~…!
- Подожди! Томохиса! – ты порываешься выпрыгнуть из кровати, и я останавливаюсь в дверях.
- Ну?
- Томо, пожалуйста…
- Заткни фонтан, нытик, - через секунду я уже в коридоре. Я не собираюсь работать с этой жалкой плаксой. Деньги там или что – я в этом не участвую. Слишком больно смотреть в твои пустые глаза и слышать твоё хриплое нытьё и жалобы. И в то же время помнить – каким ты был до.
- Трус, - у тебя хриплый, но не ноющий, голос. Ты тыкаешь пальцем в поразительно верном направлении – в меня – и повторяешь мои собственные мысли. – Ты, Ямапи, трус и лжец. И мы оба это знаем. Вернись и поговори со мной. Посмотри на меня. Назови меня стервозным нытиком и плаксой, накричи за мою слабость и жалкость, можешь даже врезать – если надо. Не уходи. Просто останься. Пожалуйста? – ты пытаешься изобразить свои любимые «щенячьи глазки», но это не работает, вернее – работает не так, как надо. Мне самому хочется заплакать от вида твоих потемневших, полу прикрытых глаз и бледной тени твоих привычных презрения и ухмылки.
- Джин. Улыбнись мне?
Ты закрываешь свои пугающие глаза и слабо улыбаешься.
- Так-то лучше. Теперь – вернись в кровать. И слушай внимательно.
Ты послушно ложишься и поворачиваешься ко мне.
- О-окей… Джонни-сан требует тебя через два дня, так? Так что у нас только сорок-восемь часов, чтобы сделать тебя еще более жалким, чем ты сейчас.
- Что?
- Он хочет, чтобы ты пошел к журналистам и сказал всем, что ты слеп и слаб как крот. А потом – чтобы ты купил любовь и поклонение твоими слабостями. Хочешь? Не хочешь. Я просто знаю это, так что заткнись, блин, и слушай. Ты хочешь любви и поклонения за твои голос и тексты, а не жалость за какую-то внезапную болезнь. Так что нам надо стать сильными, написать много песен и научиться снова быть «секси» с обалденными голосами и такими же обалденными задницами.
- Нам?
- Да, Джин, «нам». Мне плевать на всякие контракты, так что я просто сейчас все расскажу…
- Не надо. Это бы пригодилось, но не в моем случае…
- Прекрати сейчас же. Хочешь поплакать? Я пойду освежусь, можешь реветь, сколько влезет.
- Пи.
- Джин. Давай договоримся. Хочешь поиграть на нервах – звони Джонни или Мэри или кому угодно. И предупреди заранее – я пойду погуляю.
- Хочу позвонить Каменаши.
- Э?
- Хочу набрать Каменаши и реветь в трубку. Хочу, чтобы эта стервозная шлюха меня увидела и…
- Джин. Я не хочу знать… Мне не нужно это знать. Не про тебя и Каменаши. Не про тебя и кого угодно.
- Ямапи?
- Меня не волнует. Не это, нет. Так что давай еще договоримся – или ты держишь рот на замке про своих бывших любовников или…
- Или что?..
- Я ухожу. Конец уговора. Ты только что нарушил первый.
- Я никогда и не соглашался на него. Да и вообще – ни на один из твоих «уговоров», кстати. Можешь засунуть их себе… эээ… в нос. Хочу ныть – буду ныть. Хочу обсудить с тобой, и только с тобой, заметь, моих «бывших» - буду трепаться день и ночь, не затыкаясь. Хочу вызвонить Каменаши и высказать ему в лицо все, что о нем думаю – я это сделаю, и ты мне в этом поможешь. И ты это знаешь! - ты фыркаешь и ухмыляешься, к тебе возвращается твое привычное презрение. – Кстати, я так и не спросил, а ты не говорил – почему ты пришел только теперь?
- Мне только неделю назад сказали, я не знал…
- Ладно, забудь. Так что мы делаем, что бы достать Джонни? Не могу дождаться, когда можно будет хоть немного запятнать его кристально-чистую репутацию.
- О чем ты?
- Я? Я про… Завтра расскажу. Лучше ты скажи – что делать?
- Во-первых, тебе необходимы отдых и лечение. Потом мы что-нибудь придумаем.
- Пи, я хочу выбраться отсюда. Тогда я стану самим собой и мы сделаем все в этом чертовом мире. Ненавижу это уродское место, эту радужную палату и белые коридоры.
- Джин?
- Да, Томо.
- Откуда ты знаешь… Ну.. Цвета…
- По запаху? – ты фыркаешь и хихикаешь. – Честное слово, Пи! Я не полностью слеп. Я повредил глаза, но могу различать яркие цвета, тени, и формы вещей и людей.
- Что говорят врачи?
- Что это почти невозможно. В смысле, излечение. Может, до какой-то степени, но не полностью.
- То есть..?
- То есть – нет смысла ждать. Я и хочу выбраться. Мне хуже от этого места, чем от моих «ран», как ты выразился.
- Джин. Твои родители уехали в Австралию.
Молчание.
- Твоя квартира…
- Я знаю, - ты опять зажмуриваешься и отворачиваешься.
- Джин.
- Нет.
- Джин.
- Если хочешь – подожди снаружи, я позову.
- Ты сам не согласился на мои «уговоры». Я остаюсь.
- Ну и пожалуйста, - ты накрываешься одеялом с головой. Твой хрупкий силуэт под тяжелым покрывалом вздрагивает.
- Джин.
То ли ты не слышишь, то ли тебе все равно.
- Джин. Ты можешь остаться у меня.
Ты сбрасываешь одеяло с головы и снова поворачиваешься ко мне.
- Знаешь, они даже не позвонили мне предупредить, что уезжают из страны. Готов поспорить, они позвонят, если… когда это окажется в новостях. Может, они даже попросят прощения, или еще какую-нибудь чушь выкинут. Мне уже, честно говоря, наплевать.
Твои покрасневшие щеки и еще больше потемневшие сухие глаза говорят об обратном. Что тебе не плевать и что тебе больно от их предательства. Хочу крепко обнять тебя, прижать к груди и не отпускать. Но пока я не могу себе этого позволить. Слишком рано. Слишком рискованно для меня и для нас.
- Джин, еще раз: ты можешь остаться у меня, как минимум – пока не выздоровеешь. Или остаться здесь, - на этот раз я сам ухмыляюсь. Не знаю – видишь ты это или нет, но я стараюсь, что бы ты услышал по моему голосу. Что это шутка, и я не серьезен в том, что бы оставить тебя здесь. Если мы собираемся помешать бизнесу Джонни – мне нужно забрать тебя из больницы…
- Джин!
- У? – ты мрачен и тебе заранее не интересно, что я скажу.
- Ну, у меня есть дурацкая и чудесная идея…
- Трави.
- Э?
- Фонтанируй. Говори, короче.
- Ну, я задумался – как мы можем помешать Агентству. И придумал.
- И?
- Как тебе понравится побыть в заложниках?
- Что?
- Заложник. Я выкраду тебя отсюда и заберу в тайное логово. Как тебе это нравится, а?
- Ты – нечто, - ты ухмыляешься. Щелкаешь пальцами. – Ночью?
- Что?
- Я буду тебя ждать. Сегодня ночью, так? У нас нет времени, он ждет нас через сорок-восемь часов.
- Джин. Это была… шутка. Дурацкая…
- …Но чудесная, ага, я слышал. Так что иди и подготовь это твое «тайное логово». И удостоверься, что бы оно действительно было тайным. Потом возвращайся за мной.
- Джин, погоди…
- Заткнись и топай.
- Джин, никто в это не поверит. Разве я, именно я, могу взять в заложники тебя?! Мы же лучшие друзья!
- Кто это сказал?
- Что?
- Кто сказал, что мы только лучшие друзья?
- Чт..?
- Никто не говорил, что ты не можешь желать меня и мое тело и воспользоваться моей слабостью, что бы получить то, что хочешь.
- Эй, я же не настолько злой! – я смеюсь, не смотря на всю мрачность и странность происходящего.
- О нет, ты очень злой! – Ты ухмыляешься еще шире, - Ты само абсолютное зло, если все еще споришь со своим полуслепым лучшим другом, - ты хихикаешь. – Сегодня ночью. И не вздумай сбежать! Топай уже. И возвращайся.
- Джин, ты еще более сумасшедший, чем я помню. Ja~
Не могу удержаться – наклоняюсь и чмокаю тебя в щеку, а в следующую секунду – вылетаю из палаты. Твоё хихиканье преследует меня, как призрак:
- Трус!
_________
*Колебаться = Hesitate (англ.) – прим. автора.

@музыка: NewS - Rainbow

@настроение: "Джин-кун?.. Я по поводу апельсиньчика..." - фраза дня

@темы: RE-P, Пин, Яой\Слэш, +RPS+, Jin, YamaPi